То, что настольные наборы — вещь важная и полезная, человечество осознало давным-давно.
Конечно, они не сразу приобрели свой современный облик и дизайн, — так ведь и Москва, как говорится, не сразу строилась. Вероятно, древнейшим из сохранившихся предков настольного набора можно считать экспонат парижского Лувра. Табличка на витрине гласит (по-французски, разумеется, но мы переведем): "Сундучок писца. Египет. 1555-1080 гг. до н.э. Расписное дерево". Внутри сундучок полон разнообразных полочек. На одной разложены тростниковые палочки с заточенными концами, так называемые каламы (ну чем вам не подставка для авторучек!). На другой — деревянная округлая коробочка; в ней писец держал прообраз современных чернил: сажу от сожженного папируса, смешанную с камедью, клейким соком растений.
Папирус еще не сожженный, на котором писец собирался делать записи, тоже лежит на особой полочке — лоток для бумаг , да и только. Еще в сундучке наличествуют: ножик для затачивания каламов (точилка!), небольшая лопаточка с заостренным концом — для соскабливания с папируса ошибочных иероглифов (предок ластика) и тщательно зачищенная доска. Перед тем, как приняться за работу, писец садился, клал эту доску на колени, на нее — чернильницу и папирус, и пошла писать губерния. Так что в полном смысле слова экспонат Лувра назвать настольным набором нельзя — о письменных столах тогда и слыхом не слыхивали. Они появились только в конце XV века в Европе, считались большой редкостью и были доступны лишь богатым банкирам и торговцам. А привычными для всех горожан стали к концу XVII столетия — и вот тогда-то центральное место на столах и заняли массивные письменные наборы 
. Назывались они чернильными, что и понятно: автоматических, а уж тем паче, шариковых авторучек не существовало, и обойтись без чернильниц никак было нельзя. Выглядели тогдашние настольные наборы весьма внушительно: на бронзовой, каменной или фарфоровой подставке-платформе, часто украшенной скульптурной композицией, удобно размещались пара подсвечников, две чернильницы (для красных и черных чернил), стаканчик для очиненных перьев, лоток для разных мелочей: карандашей, палочек сургуча, перочинного ножика, личной печати, небольшие часы, иногда — лупа и обязательно — песочница. Ведь промокашку еще не изобрели. В баночке с дырчатой крышкой держали речной песок и посыпали им текст для просыхания — как мы теперь перчим суп…
Короче говоря, заведите настольный прибор. И если кто-то, желая вам наперчить, станет распускать слухи, будто не все у вас в полном ажуре, можете эти гнусные сплетни игнорировать, положить на них с прибором. Потому что вы теперь — с ним.
